— Знаете, — сказал он, — на Психло эти деньги сделали бы меня богачом. Взял бы себе дюжину самочек, наплодил кучу детишек. Даже титулованной особой мог бы стать, основателем династии… Теперь же это невозможно.
— Но ведь и здесь есть психлосы, — сказал Джонни. — И самочки в том числе. Ваша раса не вымрет.
— Вы же не знаете, — вздохнул Сот, как-то вдруг обмякнув. — Давным-давно исправители в самом зародыше убили идею психлосских колоний. Они убедили верховных правителей, что, приспособившись к жизни на других планетах, колонисты станут представлять угрозу для трона, так как чужеродная атмосфера может повлечь мутацию. Поэтому они настояли, чтобы детеныши у психлосов рождались только на родной планете, то есть на Психло. Правда, очень-очень редко, — продолжал Сот, — особа королевской крови могла отпускать своих самок на другие планеты, но только в сопровождении целой команды исправителей. А все служащие Компании женского пола, по приказу этих негодяев, перед отправкой на чужие планеты подвергались стерилизации.
— Вы хотите сказать… — Джонни беспомощно махнул рукой в сторону поселка психлосов.
— Да, — подтвердил Сот. — Все эти самки стерилизованы и, стало быть, никогда не смогут иметь детенышей. — Некоторое время он сидел молча, погрузившись в раздумья. — Вы, вероятно, думаете, будто я держу на вас зло за то, что вы сделали с моей планетой? Ошибаетесь. Раса начала приходить в упадок с того момента, как к власти пришли эти проходимцы. Насколько я понимаю, — продолжал он, — именно они превратили психлосов в диких зверей, постоянно вдалбливая им, что они лишь животные, подавляя любые попытки инакомыслящих открыть новую мораль. Веками народы всех вселенных молились о гибели Империи. Как ее ненавидели! — Он взглянул на Джонни. — Рано или поздно нашелся бы смельчак, который избавил бы галактики от гнета Империи психлосов. Это было заветной мечтой каждой расы. Вы, — он ткнул когтем в Джонни, — вероятно, считаете уничтожение Психло своей заслугой. Это не так. Цивилизация была обречена с той поры, как исправители получили власть. Вы тут ни причем. Это они уничтожили Психло и всю Империю. Терл был также виновен, как и остальные. Знаете, я не раз слышал, как он объявлял людей опасными существами. По милости исправителей психлосы стали опасными существами на тысячелетия. Но теперь они не представляют угрозы, потому что раса вымерла! — Сот тяжело вздохнул и обвел глазами захламленный бумагами стол. — Ну что ж, может, я смогу хоть как-то возместить нанесенный ущерб. — Он снова посмотрел на Джонни. — А вы, Джонни Гудбой Тайлер, перестаньте мучиться угрызениями совести. Уничтожив Психло, вы дали всем галактикам шанс вернуться к нормальной жизни. И не нужны мне эти договоры. Но коль вы предложили, я принимаю их. Однако помогать вам — уже привилегия, и я благодарен вам за такую возможность.
Через несколько месяцев Джонни прослышал, что правительство Шотландии собирается ввести налог на восстановление Эдинбурга. Он знал, что в самую раннюю пору шотландской истории страна и понятия не имела, что такое налог: за все платил король. Да и сомневался Джонни, что у Шотландии есть средства для восстановления столицы. К тому же он вообще считал налогообложение недопустимым: неужели правительство иными словами не может заработать себе на пропитание? Почему нужно грабить свой собственный народ? Потолковав с Даннелдином, он убедил его «продать» Главе клана фиргусов идейку о восстановлении Эдинбурга с помощью добровольных «пожертвований». Дабы сохранить милую сердцу иллюзию, будто деньги жертвует шотландский народ, они с Даннелдином понаставили вдоль путей-дорог красные ящички, куда шотландцы могли опускать мелкие монеты. И некоторые «копилки» даже опустошали ради приличия. А на самом деле все расходы оплачивал Джонни. Все работы он поручил чатоварианской строительной компании «Строим на века, Инк.» Он уже уладил все производственные формальности в Люксембурге и кое-как — банковские в Цюрихе. Верные себе чатовариане начали с того, что отправили изыскательскую команду колесить по всей Шотландии, в том числе и к правительству, выяснить, каким желается видеть Эдинбург. А уж потом делали то, что считали нужным. Эдинбург будет существовать в трех ипостасях — так решили чатовариане: резиденция планетарного правительства, учебный центр планеты Земля и столица шотландских народных ремесел. Воплотить столь полярные замыслы в архитектуре оказалось нелегкой задачей, а тем более, что чатовариане всегда утверждали, что архитектура должна: первое — сохранять национальные традиции, второе — отвечать определенному назначению. Как выяснила изыскательская команда, когда-то город называли «Старая Коптильня», потому что здесь вечно стоял отвратительный запах. А еще первопроходцы выяснили, что уже в течение одиннадцати столетий в Эдинбурге не жил ни один шотландец. Эти сведения совершенно развязали им руки: они сровняли с землей все, сохранив лишь замок Рок, скоренько привели в действие несколько доселе мертвых хайлендских гидроэлектростанций, проложили канализационную систему, запустили очистные станции. А уж потом началась настоящая работа. Северную часть города отвели под промышленные застройки и мастерские ремесленников, придав ей вид старинного шотландского поселения — здесь появились такие же каменные домики, в каких когда-то жили шотландцы Хайленда. Чатовариане моментально спроектировали множество специализированных школ — снаружи все они выглядели как древние замки, словно сошедшие с иллюстраций старинных сказок, а внутри — приспособлены к привычному землянам образу жизни. Эти школы-замки чатовариане рассеяли повсюду, окружив их роскошными парками. Замок Рок оставили правительству. Он был так разрушен, что чатоварианам пришлось раздобыть старинные гравюры с его изображением, чтобы иметь представление, как он выглядел в лучшие времена. Хотя чатоварианам и не было равных в умении творить чудеса с камнем, заглянуть на два тысячелетия назад они не могли. Осталось загадкой, откуда они узнали, что замок принадлежал одному из первых шотландских королей, Дункану, который, по-видимому, был убит Макбетом, и что замок этот стоял именно здесь. Кто-то говорил, что они откопали в развалинах Британского Музея какую-то древнюю пьесу. Скалу они собрали заново: перестроили ее пещеры, отделали все голубым итальянским мрамором, одели в надежную броню, а потом водрузили сверху сверкающий белизной замок Дункана. В древнем городе они нашли собор, по их мнению, идеально сочетавшийся с архитектурой замка, и воспроизвели его в мерцающем алом камне, назвав «Собор Святого Джайлза».